Неправильная женщина - Страница 34

Утром меня разбудил опять же телефон. Женька спрашивал, когда мы увидимся. И жаловался, что соскучился. Я посмотрела на часы: восемь. Черт, надо было будильник на семь поставить. Тогда в восемь я была бы уже в супермаркете. Там никакому Женьке не достать. В шуме я просто не слышу звонка, и он это знает.

Я пообещала перезвонить, когда вернусь из покупочного рейда, и стала лихорадочно одеваться. Сережка тоже встал и стал собираться. Катька не проснулась. Чайник вскипел, мы выпили по кружке растворимого кофе, и отбыли за покупками.

В супермаркете первым долгом сунулась к банкомату. Деньги пришли! Что-то много, я предполагала получить в этот раз другую сумму. Может, шеф, не дожидаясь окончания квартала, мне проценты перечислил? Надо в понедельник спросить.

На радостях я накупила разных вкусностей.

Когда через два часа мы вернулись, в квартире гудел пылесос. Катюшка начала уборку. Молодец! Я встала к плите, Сережка занялся мытьем удобств… В общем, обычные субботние заботы.

Опять позвонил Женька, на этот раз с претензиями. Давно ли я вернулась из магазина? Давно? А почему не звоню? А я и забыла о том, что ему обещала. Все точно по Фрейду: если не помню, значит, не хочу. Но обижать человека тоже не годится. И я ангельским голосом сказала, что приеду в пять. До пяти и обед сготовлю, и постирушку развесить успею, и ванну приму. Может, еще голову покрасить? Да нет, вроде, еще рановато.

И впрямь, все успела. Даже отдохнула немного. Очень удачно вышло. С утра я выглядела — краше в гроб кладут. А час сна после обеда привел меня в порядок. Женя расцвел, увидев меня, рассыпался в комплиментах. Начал обнимать, целовать…

А когда мы после всего сели есть горячие бутерброды, повел речь о том, что пора бы нам на что-нибудь решиться. Я его слушала вполуха, а сама пыталась придумать, как свернуть разговор с этой темы. Замуж за него не хотелось, а расстаться я пока не готова. Но ничего не приходило в голову. И я упорно молчала. А Женя все нудил. Его, оказывается, уже все спрашивают, когда мы поженимся. Интересно, кто? Так как я молчала, он завел свою пластинку по второму разу: живописал преимущества совместной жизни, намекая, что мой отказ будет означать окончание отношений. Потом он замолчал, глядя на меня с гордой улыбкой.

Тут пришлось что-то сказать. И я открыла рот и вывалила полную корзину общих мест. Мы уже не мальчик и девочка, очень много сопутствующих вопросов и трудностей, надо обо всем подумать, торопиться некуда. Встречаться — это одно, а создать семью — совсем другое. Сначала надо определить детей, жить с ними — разрушить отношения. Сейчас у меня запарка, я не в состоянии думать о личном. И еще множество сентенций такого же порядка. Общий смысл — отложим решение на потом. Интересно, мужчины тоже все это говорят, когда их женщины заводят речь о свадьбе?

Чтобы утешить Женю, я попутно пару раз погладила его по руке, потерлась о плечо и чмокнула в щеку. Сработало! Он отвлекся. Снова начал меня ласкать, увлек на кровать, и больше вопрос о браке в этот вечер не поднимался.

Домой я вернулась довольно поздно. Катерина болтала по телефону с подругами, Сережка, как всегда, сидел за компом. И оба, увидев меня, заорали:

— Ну наконец, тут тебе весь телефон оборвали!

— А почему на мобильный не звонили?

— Твой мобильный я никому не даю, — гордо сказала моя дочь, — И потом, ты была на свидании, тебе там только деловых звонков не хватало.

— А кто звонил-то?

— Во-первых, тетя Таня. Но она не в счет. Просто забыла, где ты бываешь по субботам. Потом твой шеф. Еще звонил приятный мужской голос, такой любезный, что, наверное, старичок. Бабушка позвонила раз двадцать. Дима твой тебя искал. И еще были звонки, Сережка брал трубку. Он никого не опознал, кроме бабушки.

Я достала из сумки мобильный и воззрилась на него: так и есть! Отключился. Не мог он разрядиться, значит, я его сама случайно выключила.

Ладно. Маме перезвоню чуть позже, ничего не случится. Димке тоже. Танька сама позвонит ближе к ночи. Листвянского пропускаем. Любезный старичок — это он, вне всякого сомнения. Шеф! Он мне домой звонит только в крайнем случае.

Я набрала шефа.

— Наденька, как жалко, что я тебя не нашел, — пролепетал он заплетающимся языком, — Мы тут на одном мероприятии, и все просто мечтают с тобой познакомиться. Может, ты приедешь? Хотя уже поздно…

— Андрей, успокойся. Никуда я не поеду, мне спать пора.

— Ну вот, ты всегда так. А мы бы прислали за тобой машину… Тут вот Григорий Константинович тоже присоединяется… Все хотят тебя видеть. Давай, приезжай.

— Нет, — сказала я твердо. Не перевариваю эти тусовки: не совсем трезвые и совсем нетрезвые мужчины, их модельные телки, и я среди них, как дура. Пару раз за эти годы Андрей меня вытаскивал на такие попойки. Делалось это с далеко идущими планами, и всегда я ему всю малину портила. Не так оделась, и на меня все смотрели, как на дикую. Не так пошутила, обидела важного человека. Не позволила пьяному скоту хватать себя за части тела, а он оказался депутатом Государственной Думы. В эти кампании я не вписываюсь, и мое в них участие совершенно лишнее.

— Не надо, Андрей, будет все, как в прошлый раз. Ты потом пожалеешь, что меня позвал, но дело будет бесповоротно испорчено.

— Ладно, тогда большой тебе привет.

Я выключила трубку, не уточняя, от кого этот самый привет. Напрасно я беспокоилась, никакого крайнего случая не было, просто шеф не мог мне дозвониться на мобильный, и позвонил домой.

Теперь Димка.

Он схватил трубку почти сразу, видно, ждал звонка.