Неправильная женщина - Страница 44

Манана забрала Катьку на кухню, готовить. Я осталась во дворе с Сережкой. Тетя Валя вымыла дом, а дядя Костя вычистил в саду все дорожки, вскопал и засеял огород, обрезал кусты и поправил завалившийся забор, так что работы нам осталось не так много. Мы вытащили из сарая плетеную мебель и поставили на террасе. Во дворе разместили пластиковый стол и кресла, вымыли их, покрыли стол клеенкой и установили шатер. Красота!

Потом Сережку позвала Таня: пусть следит за телевизором и кричит ей, как тот показывает.

А я принялась монтировать мангал. Он у меня сборно-разборный, состоящий из множества железок. Разбирать легко: стукнешь снизу носком ботинка — и готово. А вот собирать непросто. Пока не соберешь конструкцию полностью, она норовит развалиться от легчайшего дуновения. Я мучилась, пока Сережка не освободился. Он подержал отваливающиеся части, и мангал предстал во всей красе. После чего я поручила сыну пилить дрова, а сама отправилась к девчонкам на кухню.

И уже с крылечка услышала разговор:

— Ну, если во Францию сложно, то надо выехать в любую страну Шенгена. Лучше всего как уникальный специалист, по приглашению какого-нибудь университета или клиники. У тебя есть знакомый профессор по твоей части в Бельгии?

Как Вам это понравится? Это моя Катька дает советы. Я и сам о чем-то таком думала.

— Знакомый есть в Германии, и не один. В Бельгии… надо подумать. А почему ты спрашиваешь про Бельгию?

Я вошла и разъяснила:

— У нее в Бельгии есть один графский жених.

— Катюш, правда? Или твоя мама опять невесть что плетет?

— Нет, Мань, ты представляешь, у нее действительно есть бельгийский кавалер. И вроде граф. То есть сын графа. Это как называется?

— Виконт.

— Виконт, точно. Он к нам собирается в июле, а мы к нему — в августе. Только я бы, Кать, на твоем месте не торопилась: визу тебе пока не дали.

— Чего не торопилась? — вскинулась Катя.

— Делать широковещательные заявления и давать обещания. Лучше потом больше сделать, чем сначала посулить. Я так понимаю, ты хотела пообещать Манюне помощь твоего графа, или, как там его, виконта Эрика? А вдруг не сможешь?

— Ничего я не хотела.

— Ладно, девочки, не ссорьтесь из-за меня. Я же знаю, все сделаете, если будет такая возможность. А если не будет, так и не о чем говорить. Лучше расскажите про жениха. Кать, ты что, замуж собралась? Или он вовсе не жених?

Когда-то моя подруга жалела, что ее сыновья младше моей дочери. Но с тех пор она посмотрела на Катерину в действии. По-моему, теперь она уже не рвется стать Катиной свекровью, но все равно любит ее как родную.

Катя пустилась в длинный рассказ о знакомстве с сыном бельгийского графа. Манана продолжила тереть что-то на терке, Катька перетирала вымытую посуду. А я принялась резать овощи для супа.

Потом пришла Таня, и дислокация поменялась. Татьяну я подрядила резать сыр и колбасу, сама занялась кремом для торта, а Манана с Катей отправились с кастрюлей шашлыка во двор.

В результате до самого позднего вечера мы питались с переменным успехом. Сначала поспел овощной супчик, часа через полтора была готова первая очередь шашлыка. Одновременно пекся торт. Я промазала его кремом, пропитала коньяком и поставила в холодок. Осенью сделала бы штрудель, а сейчас нет подходящих яблок.

После чего все отдохнули, каждый на свой манер. Дети ушли гулять с приятелями, а мы залегли поспать на свежем воздухе.

Когда встали, то вскипятили чай и стали его пить с тортом.

Пришли Катька с Сережей, присоединились к нам. Потом Манана достала из машины гитару, объяснив, что конфисковала ее у Вики. У Татьяниной дочери, на удивление, ни голоса, ни слуха, но гитара имеется — папочка подарил на четырнадцатилетие. Гитара роскошная, профессиональная, висела без дела на стене. А у Мананы абсолютный слух, и играет она на всех мыслимых инструментах. Так что Вика с радостью предоставила инструмент в распоряжение любимой тети.

Мы разожгли костер из собранных в кучу прошлогодних листьев, сели вокруг и стали петь под Мананин аккомпанемент. Сначала взялись за романсы, потом вспомнили хулиганские песни нашего детства, перешли на Визбора и Окуджаву, Городницкого, Берковского и Кима… Больше всего меня радовало, что с нами поют мои дети. Слушают-то они такое, от чего хоть уши затыкай. А вот, поди ж ты, знают наши любимые песни. И про далекую Амазонку, и про кожаные куртки, брошенные в угол, и про солнышко лесное, и про виноградную косточку. Я даже прослезилась. Посмотрела — у девчонок тоже глаза на мокром месте.

Когда стало темнеть, снова разожгли угли на мангале и затеяли вторую очередь шашлыка, благо мяса осталось еще полкастрюли, и ели этот шашлык до самой полуночи. Хорошо, что я в этот раз панкреатин не забыла. Потом легли спать, и на этот раз обошлось без болтовни. Все так устали, что заснули мгновенно.

Утром я уехала за родителями. Таня с Мананой остались, чтобы помочь детям все убрать. На всякий случай я с ними попрощалась, но в глубине души была уверена, что, вернувшись, застану их.

Рано утром в воскресенье в Москву никто не едет, я добралась очень быстро. Посмотрела на груды вещей, которые были собраны для перевозки на дачу, и чуть не заплакала. Придется погрузить в автомобиль полквартиры. Делать нечего. Но кое-что я непременно забуду. Я так и сказала. Мама попыталась вовлечь меня в дискуссию, но я не далась. Наоборот, заставила ее принять участие в погрузке: поставила подпирать дверь в подъезде, чтоб не закрывалась. Когда машина была набита под завязку, оставались лишь места для водителя и двух пассажиров, она вспомнила, что неплохо бы взять с собой скамеечку для ног и бак для белья. Стоит учесть, что на даче есть и такая скамеечка, и соответствующий бак. Даже два. Я чуть не зарычала. Но сдержалась и ласковым голосом спросила, где она планирует их разместить. И не поедет ли на электричке, предоставив свое место скамеечке.