Неправильная женщина - Страница 65

У меня даже голова закружилась.

— Мама! Давай прекратим этот разговор.

— Почему? Я пытаюсь тебе объяснить…

— МАМА!!! Я не хочу… Моя личная жизнь тебя не касается.

— Как не касается?! Ты моя дочь! И я хочу, чтобы ты была счастлива!

— Мама! Мне неприятен этот разговор! Мне сорок четыре года, и я как-нибудь сумею разобраться, как мне жить на этом свете!

Я вылетела из дома как пробка из бутылки и сделала пару кругов по поселку. Этот бред меня выводит из себя за считанные минуты. А чужие люди могут нести, что угодно, я и ухом не веду.

Когда я вернулась, меня встретило ледяное молчание. Матушка моя обиделась. Раньше я бы пыталась как-то ее умаслить, но давно уже этого не делаю. Убедилась: такое поведение ведет к тому, что политики называют «эскалация конфликта». А так подуется, и забудет. Отец, проходя мимо, похлопал меня по спине и пробурчал что-то вроде: «Ничего, ничего, потерпи, она успокоится». Он у нас всю жизнь занимается умиротворением агрессора. Со вполне предсказуемым результатом. Только за внуков иногда заступается, когда бабушка уж слишком допечет.

Я ушла к себе.

В воскресенье напряженность сохранялась до самого обеда. А после обеда я под каким-то предлогом уехала в Москву. Катька уехала со мной, ей завтра на работу. А Сережка остался. К нему приехал лучший друг Иван, и они собирались в понедельник на рыбалку.

Не успели мы далеко отъехать, как Катерина предложила начать «задушевный разговор». Так мы его между собой с определенной долей иронии называем. Это явление случается очень редко, и происходит только с согласия обеих сторон. Но, видно, потребность назрела не только у моей дочери, так что я согласилась. Хотя чувствовала, что речь она поведет не о себе, а обо мне.

— Мам, ты очень рассердилась на меня, что я тебя заложила бабушке?

— Рассердилась. Но не очень. Потому что знаю — без толку. Ты все равно все ей рассказываешь. Просто родственные души.

— Мам, ну согласись, кое в чем она права.

— В чем именно, если не секрет? Да пусть она даже во всем права, это не дает ей права влезать в то, что ее не касается. Ты от меня слышишь оценки твоих кавалеров?

— Ну, ты мне говоришь, что тебе в них не нравится, или нравится.

— Ага, когда ты сама спросишь. И то не всегда. Потому что я тебя уважаю. Уважаю твои права на свою жизнь и своих друзей. А у меня нет прав. Мои дела можно обсуждать, моих друзей критиковать, и все это мне в лицо.

— Мам, не кипятись. Я совершенно о другом. У меня есть чувство, что твоя жизнь скоро изменится.

— Очень интересно.

— Ты знаешь, я же все помню. Помню, какая ты была, когда с тобой был дядя Леша. Ты была красивая, веселая, счастливая, вся светилась. Я от него была не в восторге, а теперь понимаю — зря. Ты его любила. А нашего папочку несчастного нет. Да не в этом дело.

— А в чем?

— Когда его не стало, ты вся черная ходила. Не плакала, даже смеялась и шутила, не хотела нас огорчать, а в глазах такая боль стояла. Я все видела, я уже большая была. Только ты думала, что маленькая. А потом боль твоя ушла, и ты стала просто спокойная. Хорошая, добрая, замечательная, но без искры. Такая ты была и с Димой, и с этим Женей. А теперь опять у тебя в глазах огонь.

— Огонь, говоришь? Ну и что?!

— А то! Значит, грядут перемены, и я очень рада, что мы едем в Бельгию. Если ты там не произведешь фурор, значит, я ничего ни в чем не понимаю.

— Ты мне, что, жениха прочишь? Это у тебя в Бельгии жених. Не знаю только, зачем ты парню голову морочишь.

— Глупости. Он сам этого хочет. А у тебя там жених, не жених, но что-то появится. Да может и не в Бельгии, а здесь, но обязательно что-то будет. Может, замуж пойдешь, может, работу новую получишь. У тебя в жизни начинается новый период.

Что-то в этом есть. У меня тоже такое чувство. Но какова Катька! Я от нее не ожидала. — Мам, ты бонус получила?

— А в чем дело?

— Тебя надо приодеть. Для работы костюмов у тебя хоть отбавляй, а вот для отдыха, кроме одних единственных джинсов, нет ничего. Одно старье и дешевка. Давай купим тебе сарафанчик, купальник новый, летние брюки, топики. В гостях ты не должна выглядеть как бедная родственница. Ты у меня будешь производить неотразимое впечатление. Да, еще купи себе дорогие темные очки.

Правильно. Очки у меня дешевые. Я регулярно оставляю их на сиденье в машине, а потом сажусь и давлю. За лето две пары вылетают. Поэтому я бросила покупать дорогие, чтобы жалко не было, но тут стоит разориться. Тем более, что в Бельгии не будет моей машины.

Катерина молодец! Из тонких материй сделала простой практический вывод. Если начинается новая жизнь, встречать ее надо в новых шмотках. В этом вся Катька.

— Ну, а тебе тоже надо приодеться?

— Мне-то? Конечно, надо. Но очки у меня есть, надо только парочку новых топиков, еще одни джинсы и большую сумку.

— Скромная моя! Я же знаю, что и ты под эту марку выкроишь себе наряды.

Вместо того, чтобы ехать домой, мы отправились по магазинам. Распушили половинку моего бонуса, но накупили всего. Даже Сережке достались две майки, джинсы и кроссовки. Надо будет их ему отвезти. Вернулись домой довольные и до поздней ночи примеряли обновки. Люблю ходить по магазинам с Катькой. Она на редкость практичная и умеет выбирать вещи. Мы не купили ничего ненужного. Очки, редкий случай, меня украшали, брюки стройнили, особенно же радовали босоножки. Обычно я такие не ношу, а тут Катерина меня уговорила. Молодец! Они отлично гармонировали и с легкой цветной тканью сарафана, и с полотном брюк, и с купальником, и даже с лентой соломенной шляпки.