Неправильная женщина - Страница 66

— Мама, ты у нас будешь самая красивая!

Катерина может такое говорить, потому что твердо знает: самая красивая — она. А для меня самый большой комплимент, что дочь на меня похожа.

Вся следующая неделя прошла как нельзя более спокойно. Я отправила все материалы Анастасии Матвеевне, и она меня больше не побеспокоила. Валера со Светланой Игоревной отбыли в Санкт Петербург. Прокуратура не объявлялась. Работы пока хватало. Но на следующей неделе мы будем просто штаны просиживать. Я потихоньку переписывалась с питерскими заказчиками, наблюдая, как их сотрудники один за другим уходят в отпуск.

Катька сообщила, что билеты нам заказаны на четвертое августа. Ну и отлично. Эрик все переиграл, и теперь прилетает восьмого, чтобы улететь двадцать третьего. Тоже хорошо. Хотя не очень. Приедет он на следующей неделе. Надо подготовиться, а у Катьки практика в банке не закончилась. Хотя… Ей надо отработать месяц, а две недели уже есть. Еще две, и порядок. Как раз к приезду Эрика отстреляется.

Настроение стало совсем летнее. От жары хотелось не работать, а сидеть где-нибудь в воде по шею. У всех нашло поддержку мое желание раздеться до костей, и мы всем офисом обсуждали, возможно ли это. В среду шеф увез нас всех купаться в Серебряный бор. В пятницу мы разошлись уже в три часа. Это повторяется каждое лето, вызывая дикую зависть наших соседей. Работники других офисов нашего бизнес-центра просто плачут, рассказывая друг другу, как эти бездельники опять умотали купаться всем коллективом в середине рабочего дня.

Шеф это не только поддерживает, но и сам организует. Сейчас, в период делового застоя, мы нагуляемся, и наша лояльность к фирме будет выше. А осенью, в период запарки, никто не откажется остаться после работы и не начнет клянчить деньги за сверхурочные. Так что он не прогадает. Поэтому летом в ящиках наших столов лежат купальники и полотенца.

В четверг ко мне нагрянула Манана. Пришла, села на диван и заплакала. На работу устроиться не может, с регистрацией проблемы. В Европу выехать, скорее всего, не удастся, только в Австралию. Денег нет. Танька ее полностью содержит, а это нашей гордой принцессе переносить трудно. Знаю я Манану, она скорее полы будет мыть в лепрозории, чем попросит у кого-нибудь в долг, или будет жить из милости. А тут безвыходная ситуация.

Я не умею жалеть и сочувствовать. Только помогать и искать выход. Так что мы поревели немножечко, а потом я предложила ей поехать пока жить к нам на дачу. Мне поможет, за родителями последит, и в Подмосковье ей легче будет получить регистрацию. В свое время мой отец организовал, чтобы мать начальника нашего отделения милиции оперировало самое большое медицинское светило по этому вопросу, и он, надеюсь, этого не забыл. А с регистрацией она сможет устроиться на работу там же, в Бронницах. От нас на автобусе ехать минут двадцать. Все равно ей надо не здесь закрепляться, а выбираться к мужу и детям.

Я могла предложить Манане еще и зарплату платить, но тогда бы она наотрез отказалась. А так и она не будет чувствовать себя приживалкой, и у меня гора с плеч. Они с моей мамой как-то находят общий язык.

Манана повсхлипывала и согласилась. Даже обрадовалась, хотя радоваться в ее положении пока нечему. Я договорилась в конце недели отвезти ее на дачу, и, рассказав о том, когда мы едем в Бельгию, предложила составить письма всем ее знакомым европейским медицинским светилам. Австралия — не вариант, оттуда до Тулузы никогда не доберешься. А вот Германия или та же Бельгия — другое дело. Через год они смогут найти вариант всем жить и работать в одном городе. Манана обещала подумать. Знакомых у нее много, но не всегда ей известны адреса. Я ее уверила, что медицинские светила — не пуговицы, не затеряются. Везде, кроме нашей многострадальной родины есть телефонные книги, по которым их легко можно будет отыскать.

В пятницу, освободившись в три часа, я заехала за подругой и повезла ее прямо в наше поселковое отделение милиции. Успела перед самым закрытием, и застала начальника, который, слава Богу, за эти годы не сменился.

— Рамиль Ринатович, дорогой, я к Вам просителем, — бросилась я к нему.

Он уже собирался закрывать кабинет, но, увидев меня, передумал. Пригласил нас внутрь и поставил чайник.

— Надежда Николаевна, я для Вас — все, что могу. Николай Ефимович для меня чудо совершил, я этого никогда не забуду. И Вы всегда можете ко мне обращаться. А что у Вас случилось? Не обокрал ли кто дачу?

— Нет, мы к Вам сегодня по другому вопросу.

Я его успокоила насчет кражи, и представила Манану. Моя подруга — настоящая грузинская красавица-блондинка, а это самые красивые женщины на свете. С годами она хуже не стала. Она хлопнула своими миндалевидными зелеными глазами, застенчиво и гордо улыбнулась. Рамиль был сражен. Я изложила суть дела, а Манана молча улыбалась. Через полчаса мы уходили обласканные, обнадеженные и напоенные чаем. Регистрация оказалась достижима и вполне законна.

— Я правильно запомнила, мне к нему надо подойти в среду в два?

— Все верно. Все свои бумаги не забудь. Ты список документов куда положила?

— В еженедельник.

— А, ну тогда не потеряется. Я тебе еще схему нарисую, как от нас сюда ехать, в среду-то я на работе буду.

Мы добрались до дачи. Мама с отцом были счастливы, когда я попросила разрешения поселить с ними мою подругу. Им и так-то скучновато. Ее они любят как родную. А моя мама готова на все, если ей объяснить, что этим она кого-нибудь облагодетельствует. Так что вселение моей дорогой Манечки произошло даже с некоторой помпой. Отец достал французское вино, которое приберегал для торжественного случая, Сережка полез в погреб за соленьями, а меня заставили на скорую руку состряпать жареную курицу с грибами в сметане.