Неправильная женщина - Страница 95

— Бред совершеннейший.

— И мне так кажется. А дядя Анри через некоторое время открыл филиал фонда в банковском центре Франции — в Лионе, и теперь там живет. Мы с ним очень дружим. В Лионе ему нужен был банк, чтобы с ним работать, так он познакомился с семейством Рагузье, они были лионскими банкирами с доисторических времен. А потом папина младшая сестра вышла за старшего сына Рагузье, который унаследовал все дело. Я его не люблю, он какой-то ненастоящий. Да и тетя Кло тоже.

Точно. И сам Рагузье, и его супруга, с первого взгляда показались мне вырезанными из картона. А я не могла понять, что в них мне так не понравилось.

— Дядя Жером — сын папиного дяди. Дядя, кстати, жив. Но ему в обед сто лет, он никуда не ходит. Мой отец выучился и стал специалистом, экспертом в области финансов. Тетя Аньес — музыковед, тетя Клодин — фармацевт, правда, она не работает. Но все учились, у всех есть профессии. А дядя всегда был лентяем. Но Вы его видели, он и сейчас красавец. А в молодости, Вы можете себе представить…

— Могу.

— А к такой внешности еще и титул. Он, правда, не граф, а виконт. Но дамы просто с ума сходили. Он женился на очень богатой женщине. Я Жерома не уважаю, но отношусь хорошо. Он добрый. Но к чему это я рассказываю? А вот к чему. Раз в год все семейство собирается. Не только те, кто носит фамилию де Кассаль, но и все, связанные с ними узами родства или свойства. В это время обычно нам представляют тех, кого планируют принять в лоно семьи: невест и женихов, а также их родственников. Не удивляйтесь, сейчас народу мало, только самые близкие, а вечером здесь будет прием, на нем обычно присутствуют все жены, мужья, дяди и тети, а также дети, достигшие того возраста, когда им уже наливают шампанское. Будет форменное столпотворение. Некоторые из них останутся до завтра. Тетки, дядя Анри и Жером задержатся до конца следующей недели. А в конце следующей недели будет второй прием, гораздо более пышный. На нем присутствуют деловые партнеры, клиенты фонда, ну, Вы понимаете…Им всем лестно быть принятыми в родовом поместье, и это поднимает престиж компании. Большой части семейства на втором приеме не будет. А Вы приглашены на оба торжества.

— Спасибо, Эрик!!! Я все поняла, и даже знаю теперь, какое платье надеть на первый прием, а какое на второй.

— Ой, мама, — вмешалась моя дочь, — тогда надо поторапливаться. Прежде чем надеть платье, ты должна причесаться и привести себя в порядок. Мне тоже надо заняться собой, а времени у нас остается мало.

Мы пошли к дому. Я поднялась наверх, не встретив никого, кроме ребят, которые суетились, убираясь в зале и расстилая ковер на лестнице. Вошла в комнату, разделась, приняла душ и достала из чемодана платье. Вот балда! Могла бы подумать заранее. Платье помялось и требовало глажки. Я влезла в халат и заметалась… Куда идти? Тут зазвонил телефон на трехногом столике у двери. Я его заметила, когда в первый раз осматривала комнату, но не удосужилась выяснить предназначение этого полезного предмета. Телефон верещал, я сняла трубку.

— Мама? У тебя случайно нет светлого тонального крема?

— Кать, есть, конечно. Заходи, заодно и поможешь.

Катька появилась через минуту. Я объяснила, в чем проблема. Она посмотрела на меня как на убогую, взяла трубку и набрала какой-то номер. Судя по всему, звонила она Бертло, потому что после ее звонка он нарисовался на пороге, взял мое платье и куда-то унес. Минут через двадцать вернулся посыльный с выглаженным. За это время дочь прочитала мне нотацию. Пока я занимаюсь своей профессией, со мной еще можно дело иметь, а в обычной жизни я, оказывается, как беспомощный цыпленок, меня надо за ручку водить. Не умею пользоваться телефоном… ля-ля-ля.… И пошла, и пошла.… Пока Катька зудела, я отыскала в косметичке тональный крем, вручила ей, достала плойку и принялась сооружать на голове что-то, напоминающее вечернюю прическу. Когда платье прибыло, Катерина отправилась к себе. Я повесила его на плечиках в шкаф и посмотрела на часы — до восьми была еще куча времени.

Знаю, многие женщины тратят на макияж часа по два. Для меня загадка — как им это удается? Что можно делать два часа у зеркала? Мне на то, чтобы накраситься, надо минут десять максимум. Это для вечернего варианта. А если просто на работу — хватит и пяти. Единственное затруднение вызывало отсутствие драгоценностей. Но я решила, не мудрствуя лукаво, остаться в любимых серьгах из александрита. Когда-то, во времена советской власти, моя мама купила жуткие серьги: золотые паучьи лапки сжимали крупные александриты. Папа пришел в ужас, но было поздно. Или рано, в зависимости от того, как посмотреть. Потому что мама серьги отнесла ювелиру, и тот обкатал их золотым ободком, в который вставил бриллиантовые звездочки: крошки, оставшиеся от огранки более крупных бриллиантов. Получились современные, крупноватые, но очень красивые серьги. Мне их подарили на защиту диссертации. По цвету они отлично подходили к платью, особенно при искусственном освещении.

Я отставила прикрасы в сторону и подключила лэптоп. Почитала статьи, которые закачала перед отъездом, и даже поиграла немножко в бильярд — практически единственную компьютерную игрушку, которая мне нравится. Потом оделась, накрасилась, подправила прическу и вышла. Было без трех минут восемь.

* * *

У самого выхода на лестницу я столкнулась с Пеллерненом. Он был в смокинге, и надо сказать, выглядел в нем потрясающе. Хотя, если честно, мне он больше понравился в джинсах и майке. Он оглядел меня с ног до головы, но ничего не сказал относительно моего внешнего вида. Просто подал руку, и повел вниз.